4

– И если спросят меня на том свете, – размеренно продолжал Стоян, – если спросят меня, почему же ты, сукин сын, ничем другу помочь не сумел, то одно оправдание у меня найдется.

– Какое? – полюбопытствовал Константин, уставившись на дно своего пустого бокала.

– Простое. Я встречный вопрос задам…

– Какой?

– Что ты, как попугай, талдычишь одно и то же, – осерчал Стоян. – Какое, какой… Ты слушай, не перебивай. – Он сел прямо, скрестив руки на груди. – Я всевышнего напрямик спрошу: прости меня, грешного, господи, но разъясни дураку старому, кто виновен в том, что божьи твари такие жуткие бывают? Может, это я их придумал? Может, это людям они понадобились? Или ты сам, господи, мир всякими чудищами заселил? Но зачем?

Слави, до сих пор критически разглядывавший неприлично короткие джинсы Георгия, поднял глаза и сказал:

– Для испытаний.

– А зачем нам испытания? – прищурился Стоян. – Лично мне никакие испытания не нужны.

– Врешь, – отмахнулся Слави. – Не замерзнешь, так не согреешься. Не проголодаешься, так не насытишься. И если зла не будет, то как доброе оценишь?

– И то верно, – произнес Георгий, явно удивляясь неожиданному открытию. – Вот, например, зуб у меня недавно болел. Дня три я с ним маялся, на стену лезть был готов. Что только Йорданка не делала, ничего не помогало. – Георгий развел руками. – Но как-то утром просыпаюсь, а боли нет. И понял я, братцы, как жизнь прекрасна и удивительна.

– Мы о серьезных вещах толкуем, а он со своим гнилым зубом, – возмутился Константин.

– А кто из вас, братцы, зубы акулы видал? – оживился Стоян. – По телевизору недавно показывали. Не челюсти, а…

– Циркулярные пилы, – продолжил Слави. – Мы это уже сто раз слышали, хватит. – Он хлопнул ладонью по столу. – Никакая не акула Богомила утащила. Мы же потом вместе его сети разглядывали. Ножом их порезали, вот и вся загадка. А разгадку мы все знаем. Водолаз попался в сети, запутался. Не свались Богомил в море, ничего бы с ним не было. Но, на свою беду, он водолаза этого увидел, тем себе и смертный приговор подписал. На этом точка. Мое предложение такое. Историю эту забыть раз и навсегда, как страшный сон. Не было ее.

– Не было, – согласился Константин.

– Как же не было, – возмутился Стоян, – когда я все собственными глазами видел?

– Тебе померещилось, – заявил Георгий, слизывая пенные пивные усы. – Мало ли что человеку привидеться может? Вот моя Йорданка однажды…

– Хватит! – резко повторил Слави. – Шутки кончились. Если кто-нибудь, кроме нас, про водолазов узнает, то французы эти… – взгляд в сторону Юрьева и Агаты, – и прочие туристы… – кивок на Албену, – побегут отсюда как очумелые. Опустеют пансионаты, отели, рестораны… Кому улов продавать? Женам своим? Соседям? – Слави горько усмехнулся. – Так у них деньги откуда возьмутся без туристов? С неба?

– Летом не заработаешь – зиму не протянешь, – глубокомысленно изрек Константин.

– А лето, оно короткое, – загомонили остальные.

– Нельзя упускать горячие деньки, никак нельзя…

– Будем рыбу ловить и помалкивать…

– Авось пронесет…

– И потом, братцы, может, яхта эта чертова уплывет скоро?

– Нам до нее дела нет, – возвысил голос Слави. – Стоит себе на якоре, ну и что? Мы никого не трогаем, и нас пусть никто не трогает. Какие еще водолазы с ножами? Отродясь их в наших краях не было!

Все притихли, потрясенные безукоризненностью такой логики. Потом Стоян хлопнул Слави по плечу, одобрительно крякнул и заключил:

– Ну да! Ведь Богомил просто утонул, об этом всякий знает. Несчастный случай.

На том и порешили.

А между тем новый несчастный случай произошел в каких-нибудь двух километрах от обменивающихся рукопожатиями рыбаков.