Не обнаружив рядом урны, он воровато посмотрел по сторонам, скомкал обертку от мороженого и бросил ее в кусты. Затем извлек из кармана платок, тщательно вытер пальцы и поднял увесистую спортивную сумку.

«Странные люди разведчики, – подумал он, направляясь во внутренний двор отеля. – Зачем все усложнять? Зачем пересылать из России в Болгарию акваланги и костюмы для подводного плавания, если точно такие же штуки можно приобрести в любой точке земного шара? Да и доставка снаряжения в Албену обошлась недешево. Щедрые командировочные, премиальные, проживание в хорошем отеле, бензин, наконец. Подозрительно все это. Чем скорее я избавлюсь от сумки, тем лучше. Мало ли что содержится в баллонах? Какой-нибудь ядовитый газ или кислота…»

От этих неприятных мыслей сумка потяжелела еще на пару килограммов. К тому же Павел вспомнил, что расхаживает у всех на виду в идиотской желтой фуражке с безграмотной надписью. «Our Vorld», надо же такое придумать! Небось окружающие смотрят на обладателя фуражки и посмеиваются про себя: и где только он откопал эту дешевку? Судя по вопиющей ошибке в слове «world», вещицу сшили какие-нибудь темные афганцы или пакистанцы. Если бы не инструкции, Павел давно зашвырнул бы фуражку подальше, чтобы не позориться в глазах окружающих. Интересно, провинциалки действительно такие доступные и темпераментные, как болтают подвыпившие сотрудники во время фуршетов?

«Сегодня вечером проверю, – пообещал себе Павел, входя в гулкий, пустынный холл отеля. – Как только избавлюсь от сумки и фуражки, немедленно займусь личной жизнью. Прямиком отсюда отправлюсь в какое-нибудь увеселительное заведение и познакомлюсь с подходящей девушкой. При моих внешних данных это будет легко, так что вечер будет прожит не зря».

Ход приятных мыслей оборвался на лестничной площадке четвертого этажа, где Павла окликнул полноватый брюнет, поднимающийся следом.

– Прошу прощения, – сказал он по-русски, но с каким-то тяжелым акцентом, – вы не подскажете, где я могу найти ресторан?

Вопрос был нелепый и оттого вдвойне обескураживающий. Не сразу сообразишь, что ответить незнакомцу, ищущему ресторан на жилом этаже отеля, Павел остановился и увидел, что по лестнице поднимаются еще двое черноволосых мужчин, один повыше, другой пониже, но оба одинаково деловитые и энергичные. Арабы? Греки? Итальянцы?

– Ресторан внизу, – сказал Павел, помогая себе жестами. – Здесь не кормят. Вам нужно спуститься.

Чтобы внести полную ясность, он ткнул пальцем вниз, а потом несколько раз поднес ко рту воображаемую ложку.

– Нет ресторана? – удивился полный брюнет, поднимаясь двумя ступеньками выше.

Те двое, которые появились за ним, тоже продолжали идти вверх, пристально глядя на Павла.

– Нет, – подтвердил он с сочувственной миной. – Ресторан внизу. – Он развел руками. – I'm sorry.

– Плохо, – произнес полный брюнет.

– Плохо, – поспешил согласиться Павел.

Он хотел что-нибудь добавить, но лишился дара речи и онемел. Брюнет, приблизившись вплотную, держал в руках большой зазубренный нож, похожий на тот, которым орудовал Рэмбо. Но дело происходило не в кино и не во сне, а наяву. Павел понял это, когда острие ножа уперлось ему туда, где соединяются швом штанины. Его мошонка стремительно уменьшилась в размерах, скукожилась и похолодела, словно дело происходило морозным зимним вечером.

– В чем дело? – спросил он ломким фальцетом, совершенно непохожим на свой привычный бархатистый баритон.

– Нужно поговорить, – туманно пояснил человек с ножом. – У нас к тебе дело. Важное дело.

Двое его спутников утвердительно закивали. На их небритых физиономиях не было выражения гнева или злобы, однако каждый держал в правой руке по пистолету с глушителем. Павел заглянул в направленное на него дуло, черное и загадочное, как южная ночь, и догадался, что шутить с ним никто не собирается.

– У меня дипломатическая неприкосновенность, – заявил он все тем же высоким, резким голосом, который прорезался у него минуту назад. – Я буду жаловаться. Будет международный скандал.

Угроза не подействовала. Публика подобралась такая, которую международным скандалом не испугаешь.

– Что в сумке? – грозно спросил худощавый человек с пистолетом. – Деньги?

– Заткнись, Мамед, – прикрикнул на него брюнет с ножом. – А ты, Керим, ступай в коридор и поищи укромный уголок, где мы продолжим дипломатические переговоры на высшем уровне. Ты ведь не возражаешь пообщаться с нами, парень?

Павел пожал плечами. Жест можно было истолковать по-разному. Может быть, он протестовал, а может быть, как раз был не прочь провести переговоры с троицей вооруженных людей. Вслух высказываться он не стал. Это был не тот случай, когда хочется быть прямым и искренним.