Мужчина сделал еще один шажок к двери.

Объяснение правдоподобное, но поведение настораживающее.

– Очень приятно, Павел, – улыбнулся Юрьев. – Желаю удачи.

– Вам тоже удачи, – помахал рукой мужчина. – Извините, мне пора.

Дверь закрылась. Мужчина исчез, оставив после себя резкий запах давно не мытого тела. Юрьев пнул ногой сумку и прошелся по тесной комнате, обдумывая состоявшееся знакомство. Почему от человека, представившегося Павлом Маркеловым, разит застарелым потом? Как вышло, что он не нашел воды для того, чтобы вымыть хотя бы руки, раз уж не считает нужным искупаться с ног до головы? Такое впечатление, что он несколько дней провел в первобытной пещере, отрезанный от цивилизации.

Пещера… Горы… Камнепад… Бородатые люди в камуфляже, крадущиеся по горным тропам с рюкзаками, набитыми взрывчаткой… Среди них Ахмед Казаев, сжимающий в руках автомат…

Эти картинки стремительно пронеслись перед мысленным взором Юрьева, как на экране компьютера. Конечно, у него не было уверенности в том, что Маркелов явился с недобрыми намерениями, однако какая-то заноза в подсознании осталась. К счастью, вскоре сомнения рассеялись, как рассеивается туманная мгла при солнечном свете.

2

Телефонный звонок застал Юрьева за изучением гидрокостюма, от которого зависел не только успех операции, но и его жизнь. Он осмотрел крепящиеся в рукавах «боеголовки Слейтера», проверил шланг, соединяющий загубник с баллоном, открыл вентиль, чтобы послушать шипение кислорода. Завершив тщательную инспекцию, он включил трубку и услышал далекое, слабое:

– Алло.

– Агата? – обрадовался Юрьев. – А я как раз о тебе думаю…

Что именно он думает, лучше не уточнять. Девушке, очутившейся на больничной койке, будет не слишком приятно узнать, какими словами обзывает ее любовник и соратник за то, что она не сообщила ему местонахождение тайника. Не ее вина, что она потеряла сознание.

– Ты не обманываешь? – По тону Агаты можно было догадаться, что она улыбается. – Ты действительно думаешь обо мне?

– Да, – подтвердил Юрьев, обводя взглядом комнату, обшаренную вдоль и поперек. – Неотступно думаю.

Это была чистая правда.

– Что именно думаешь? – полюбопытствовала Агата.

«Что тебя на пушечный выстрел нельзя подпускать к разведке, – мысленно ответил Юрьев. – Что ты взбалмошная, капризная, легкомысленная девица, которой я бы порекомендовал поскорее выйти замуж, нарожать кучу детей и остепениться. Что я устал от твоих фокусов… хотя, должен признать, ты чертовски мила».

– Я беспокоюсь о твоем здоровье, – покривил душой Юрьев. – Как рука?

– Двойной перелом, – вздохнула Агата. – Один открытый. Мне наложили гипс, и теперь я выгляжу просто ужасно. Настоящее чучело.

Это был не тот случай, когда женщине хочется услышать подтверждение своим мыслям. Юрьев усмехнулся.

– Не скромничай, – сказал он. – Держу пари, что вокруг тебя увивается весь медицинский персонал мужского пола.

– Плевать мне на мужчин…

– Ну и правильно, – одобрил Юрьев, а про себя подумал, что иногда травмы идут женщинам не во вред, а на пользу.

– Мне нужен только ты, – закончила фразу Агата.

Разговор становился все более тягостным.

– Мы увидимся, – пообещал Юрьев.

Ничего другого в голову ему не пришло, хотя он сам не верил своему обещанию.

– Сомневаюсь, – откликнулась Агата замогильным голосом. – Оказывается, у меня вдобавок вывихнута лодыжка. – Врачи прописали полный покой и постельный режим.

– Это тот редкий случай, когда постельный режим тебя не слишком вдохновляет, м-м? – съязвил Юрьев.

– Бессовестный. Вот, значит, как ты ко мне относишься!

Еще секунда, и в трубке зазвучат короткие сигналы отбоя.